[diaryofwhiterabbit]

Какое это счастье, когда ты сидишь, слушаешь давно не открывавшуюся папку музыки и с каждой песней все больше понимаешь, что ты можешь писать о том, что происходило. Как говорит Светлакова, если ты можешь писать об этом - значит ты это прожил.

Очень, очень много.

О том, как тебе говорят, что ты хороший, а ты с каждым этим словом все больше убеждаешься в том, что ты редкостного качества зараза. И любовь других людей душит тебя, потому что ты ее недостоин, потому что тебе больно, что они, наверное, любят не тебя, потому что совсем же нельзя любить такую тебя. И как ты не хочешь соврать, что у тебя получается это пережить и переварить - все равно не выходит.
А еще о том, как снова становится актуальны строчки Кошки Сашки, а ты понимаешь, что твоя любовь во всех ее смыслах рано или поздно начинает проедать тебя саму, как она проедает глупую Эмилию из романа Теккерея. И, как пару лет назад, "Будь на моей стороне".
О том, как в мыслях оживают твои герои. И ты думаешь, а насколько верно твое решение было? А ведь оно было верна, но надолго ли? Год, два, или три, как эта глупая история все-равно вспомнится и не сможет успокоится в твоей голове, а пальцы снова побегут по клавишам.
О том, как обида закрывает на самом деле куда более болезненные чувства. Нехватку и любовь.
О том, как опять зажимаются запястья, а ты в конце вечера обдумываешь весь предыдущий день, анализируя, не сказал ли ты лишнего и чего-то не того. Как боязно быть не тем, не нужным, для любимых людей. О том, как чем больше думаешь, тем больше ненавидишь себя за каждую оплошность, каждое "не то", каждое слово. Как с каждой мыслью тебя все больше опутывают твои же собственные цепи "надо", "не надо", "должна".
О том, как тебе кажется, что больше ты ни с чем не справишься, что не устоять на ногах.
О том, как в груди все еще горит маленькая свечка, которая уже не стремится превращаться в пропасти и водопады. А значит не так уж все плохо.
О том, какой же прекрасный закат. Ты стоишь на заливе, на краю косы и в тебе срослись три момента. Как вы стоите там с Шаней, напеваете "ты не один", она чертит эту фразу ногой на земле. Как вы стоите там с Арьей, после спора о литературе и суждения о том, что все не важно. И как вы стоите там с любимым человеком. Одно было и таким как было, уже никогда не повторится. Одно есть сейчас и одно наверное будет. а они в твоей голове - огромное единое целое.
О том, как в твоей голове плещется будущее, которое не остановить. Нельзя запретить мечтать. О нынешнем лете, о Европе и Байкале, которые несомненно будут. Это все проносится в голове и жизнь кажется такой невероятно длинной, какой она и является.
О том, какой ужас ты испытываешь, когда видишь человека в крови. И что бывает такое - когда ты просто шел по улице, а очнулся в скорой и ты ничего не помнишь. А в нужный момент рядом оказывается друг и тебя не бросают.
О том, что тебя, несмотря на все твои заглюки, на все твои про- и переживания, на все твои глупости - вообще никогда не бросают. И в решающий момент ты можешь не надеяться, а знать, что за твоим плечом стоят нужные люди. И да, черт возьми, такая везучая ты. Ты никогда не была одна и вот уж чем чем, а людьми тебя, пусть ты и не знаешь, за какие заслуги, жизнь тебя наградила сполна.
О том, как у тебя спрашивают, что такое "катарсис", а ты отвечаешь: "Понимаешь, это как когда ты досмотрел Крупную рыбу, сидишь весь заплаканный, по экрану ползут титры, а ты ощущаешь себя чище и немного лучше, чем был".
О том, как впервые тебе не с кем эту "Крупную рыбу" пересмотреть, потому что сколько ты не предлагаешь, все либо уже смотрели, либо отказываются. Поэтому на этот раз придется обойтись своими силами.
О фонтанах в Петергофе, пустыне с деревьями и памятнике Петру 1.
О скандинавской реконструкции на Петропавловке. Когда идешь вечером, после всего этого у тебя спрашивают - и где ты их всех нашла? А ты сам идешь и думаешь. Каждый раз у тебя спрашивают, откуда с тобой эти люди, а ты не можешь ответить. И это, наверное, конечно же правильно.
О том, как после очередного падения вниз снова хочется встать. И ты медленно поднимаешься на ноги.
О том, как возвращаются болезни, которых восемь лет не было и ты повесится думаешь от боли, смотришь на продавщицу в аптеке, а у тебя из глаз слезы текут от боли. А она смотрит, забывает про рецепт, выдает антибиотик и утешает - ничего, все обязательно будет хорошо. Ты приходишь домой, пьешь его, а боль медленно отступает.
О том, как стоишь перед дверью и пытаешься открыть ее этими чертовыми неудобными ключами. А потом выходит соседка, говорит "Давайте сюда" и в два щелчка и дверь открывается. А потом ты и сама учишься.
О том, как волнуешься, когда любимым людям плохо. Когда они болеют, устали, как падает сердце вниз, когда они грустят. И какое счастье - иметь возможность погладить по волосам, заварить чаю, сказать что-нибудь. Просто поделится тем светлым, что внутри тебя. Кажется любовью.
О том, как эта самая любовь заставляет тебя светиться изнутри, а еще так тепло, так светло, так полно внутри, а главное - все на своем месте.
О том, что любить это порой важнее, чем быть любимой. Потому что какое же счастье это, когда то, что должно быть отдано, ты отдаешь,
О том, как хочется Данте в оригинале прочитать, А Светлакова смеется: "Вы, главное, не дайте Данте вас проглотить. А то он такой - он может".
О том, что наконец-то скоро лето.
О том, что ты осознаешь, что ты "Маленький, глупый и абсолютно бесполезный мудак". А потом осознаешь, что да - глупый. Да - маленький. И бесполезный. И, разумеется, мудак. Но вломи себе по башке лопатой и кочергой от всех тех, кто тебя, такую вот всю, любит. Прекрати уже наконец страдать саморефлексией и пшла жизни радоваться. А не то придет бабайка. Или Шаня и Рос. Одна с лютней, а вторая с качественной чугунной сковородкой. И, честно говоря, на фоне последнего бабайка как-то меркнет. И ты не мудак. И ключик обязательно найдешь. Ты умеешь. И все будет хорошо. А самое страшное знаешь что - все уже хорошо. А будет еще лучше.

И медленно, постепенно, секунда за секундой.
"Отпускает.
Стрекот строчек пошел на убыль". (с)